Sintior: gears and wonders |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Sintior: gears and wonders » Личные эпизоды » 19.03.524 | run boy run
19 марта 524 | Эверстейт, вторая половина дня
дом семейства Мунфрост
Ernest → Cupid
[личный]
ПРЕАМБУЛА |
Никогда не найдёшь женщины без готового ответа, разве что она окажется без языка.
Отредактировано Cupid (2020-08-19 09:53:25)
They say I did something bad
But why's it feel so good?
Эрни любил исчезать из трактира посреди бела дня. Так, чтобы никто не понял, куда он делся, потому что иначе отец обязательно пошлет за ним и придумает что-нибудь совершенно не относящееся к великим открытиям. А это разумеется замедлит их свершение, а значит нужно сделать всё, чтобы никто не узнал, куда делся Эрнест на этот раз. Обычно, если Эрни пропадал, то не возвращался домой пока большое запеченое солнечное яблоко не закатится за горизонт, а маленькая Эйрин не устанет ждать историй о новых приключениях и не задремает на диване в гостиной. Так было больше шансов проскользнуть в дом незамеченным, потому что мать устало домывала посуду в трактире, а отец уже пил пиво со своими друзьями и сетовал на судьбу, что та подсунула ему такого бесполезного наследника.
Сегодня Эрнесту снова предстояло придумать, как испариться так, чтобы не хватились. Ему едва хватило терпения переделать кучу бесполезных дел по дому, чтобы не гневать отца больше, чем он уже был разгневан. Проведать Эйрин, что снова взялась за дела в теплице и быть таковым. Не то чтобы Эрнест не жаждал отцовского одобрения, но эпицентр признания как-то разительно не совпадал с силой ускорения с которой Вайнхайдт младший стремился к новым свершениям вместо того, чтобы считать сколько бочек пива надо заказать местным алкоголикам.
- Скажи отцу, что не видела меня с самого утра! - Сестра, пожалуй, была единственным доверенным лицом в кругу ярых противников его увлечений. Она, конечно же, строго поджимала губы и - как и все - ничем не была довольна, но любила брата искренней любовью чуть больше, чем не могла терпеть его несносные выходки. Эрнест поправил сумку с книгами на плече и растворился меж узких улочек, широкими шагами вприпрыжку приближаясь к заветному дому. Дому человека, который может дать ему лучшее, что существовало на этой бренной планете - знания! Нет ничего лучше знаний, нет ничего прекраснее шелестящих страниц книг, которые открывают все дороги к пониманию всех секретов мироздания.
Признаться, алхимия сильно отдавала тем, что Эрни никак не хотел принимать - этой вашей магией. Но вот в чем беда, не познав некоторых деталей сложно точно составить картинку действительности, и пусть алхимия и магия тесно сплетены между собой, некоторых вещей ему не достичь не прикоснувшись к тому, чему Эрнест очень сильно не доверял. Магия - единственная вещь, учиться которой Вайнхайдт младший не стремился. Более того, относился с большим скептицизмом, но разумеется не собирался выставлять на показ там, где, скорее всего с ним окажутся не согласны. - Привет! - Когда двери открывает Тамар, Эрни широко улыбается. Вообще-то он очень рассчитывал, что так и случится, потому что пришел чуть раньше положенного времени. И потому, что знал Тамар не первый день. Ну то есть, доставал её своим обществом не первый день, потому что Тамар упорно делала вид, что Эрни не знает, особенно, когда тот кричал ей что-нибудь во след посреди улицы, вытанцовывая на строительных лесах. - Нет-нет-нет, - Выставляет руки вперед на случай, если светловолосое существо невысокого роста решит прищемить ему пальцы. Она может! Пальцы Эрни пригодятся, пальцами Эрни творит великие дела. - Клянусь, я не буду просить твоей руки сегодня, я пришел к твоему отцу, - Вайнхайдт подставляет ботинок к краю двери, так, на всякий случай, хотя возможно Тамар уже в курсе, что вездесущий блондин набился в ученики к Альрику (разумеется, не бесплатно).
Отредактировано Ernest (2020-08-17 23:00:36)
so you be Thor and I'll be Odin,
you rodent, I'm omnipotent
❤
Freedom Fry – Clint Eastwood
Альрик Мунфрост всегда хотел сына. Нет, он, конечно, не говорил об этом прямо – это значило бы бередить историю болезни Тамар, беспокоить жену, да и вообще – младенцы дело хрупкое. И раз уж один ребёнок появился на свет больным и выжил исключительно благодаря алхимическому чуду, стоило ли вообще пытаться зачать второго? Слава Создателю, они с женой оба в детородном возрасте, у них есть время подумать. Не очень много, но есть. Но сына Альрику хотелось иметь сейчас – чтобы мастерить скворечники, учить бриться и вообще передавать мужскую премудрость. Для варки наркотиков и тонкой работы с артефактами ему вполне хватает и Тамар, но не будешь же ей рассказывать как напрягать бицепс, чтобы красиво распирал рукав рубахи? Какое-то время с ролью «сыны-корзины» справлялся Генри, но у него был свой отец, да и вообще в итоговой брутальности они могли бы с вигилом посоревноваться. Надо было найти кого-то незамутненного житейским опытом и передать ему всю свою мужиковость, а дочку и дальше целовать в лобик и трепать за щёчку.
Эрнест подвернулся Альрику как нельзя кстати и вообще, если не приглядываться, вполне сошёл бы за родного сына. Что ещё для счастья надо? Нет, алхимик, конечно, для вида поломался, когда парень начал проситься в ученики. Но не долго. Познакомил с женой, которой Эрнест понравился даже больше Генри, представил дочери, которая это явление Создателя народу не очень поняла. У него есть дочь, которая ни в чём (кроме наличия члена) не уступает парням. У него есть дочь, которой можно гордиться, но нет, всё туда же. Ему, видите ли, хочется пить с сыном пиво и учить как правильно отращивать бороду. Тамар, конечно, не показала виду, что чем-то недовольна. Мальчики мальчиками, а папина принцесса может быть только одна. С Эрнестом Купидон держалась при отце неизменно приветливо, подавала чай и водила в лабораторию, но, стоило Альрику отвернуться, взрослая двадцатиоднолетняя женщина начинала гадить. То ложку соли на пирожное насыплет, то стопку книг со стола столкнёт, то рукава куртки зашьёт. Ребячество, но неприятно. Эрнест сносил причуды Купидона со смирением средневекового монаха – создавалось ощущение, что он и проделки мисс Мунфрост существовали в принципиально разных вселенных. Парень радовался, если видел Тамар на улице, оставался милым и даже дарил ромашки, надранные не иначе чем на чьей-то клумбе. Так и жили.
– Папы нет, – категоричным тоном продавщицы из пивной заявила Тамар, – позже будет.
И вот этот день настал – вчера вечером отец объявил, что Эрни будет его учеником. Что Тамар придётся разобрать свои полки в лаборатории и выделить молодому человеку хотя бы уголочек пространства. Ага. Конечно. Ещё чего не хватало, а в спальню его пустить не надо? А что, пусть живёт! У Тамар же никогда не было домашнего животного!
– Можешь подождать в гостиной, – Тамар лихо меняет гнев на милость, потому что надо сохранять хотя бы видимость приличий. Мисс Мунфрост – не леди, но и дикаркой её тоже назвать нельзя. Поэтому что нам остаётся? Вести себя пристойно и капать ядом так обильно, как того позволяет этикет приёма гостей. Выжить несчастного Эрнеста из своей лаборатории она всегда успеет, особенно, если тот вздумает лезть химере под руки. Может, для папы Тамар и принцесса, которой нужны пони, кружева и рюши, но для великого множества народу девушка успела стать притчей во языцех – деловая хватка плюс наглость плюс милое личико. Наркоделец или девочка-аптекарь должны выглядеть вовсе не так, но ишь ты. Имеем что имеем.
– Хочешь чаю? Или, может быть, тоник? – ох уж эти тоники мисс Тамар, доведут ведь, когда-нибудь, девчонку до цугундера. Из-за них, например, её не любит Генри. Мол, травится дрянью. Мол, надо спать и хорошо кушать. Тамар Мунфрост сама знает, что ей делать. Указывать ей может разве что мама.
They say I did something bad
But why's it feel so good?
Положим, что взрослую двадцатилетнюю женщину сложно назвать женщиной, тем более взрослой. Тем более Эрнесту, который сам еще был ребенком, несмотря на то, чего в отличие от Тамар ему было целых двадцать два. Отец уже лет 10 как неустанно повторяет, что Эрни пора повзрослеть, а Эрни все десять лет оправдывает его предположения насчет того, что между двумя ушами у человека имеется сквозное отверстие. Через него отлично влетает и вылетает вся "полезная информация", как спагетти через плохой дуршлаг. Эрни полагал, что отсеивать шелуху - его врожденная суперспособность, поэтому ничуть не оскорблялся теориями о своей мифической физиологии, но мало кто знал, что на самом деле творилось внутри дурной башки, потому что чем тяжелее было на душе, тем веселей выглядел Вайнхайдт. Неважно, на людях или с самим собой. Он не обманывался тем, что родной отец не таил намерения отказаться от своего отпрыска, просто считал себя совершенно уникальным ребенком - кто-то же должен его таким считать - и ставил эту истину превыше несуществующей родительской поддержки.
Наверное, глупо отрицать, что когда Альрик отнесся к Эрнесту так, как не относился собственный папаша, Эрнест тут же потянулся ему навстречу. Неважно, что между ними лежал тернистый путь к магической науке и острые рожки Тамар то и дело бодали в задницу. Вайнхайдт младший был очень терпеливым и очень предприимчивым молодым человеком для того, чтобы упустить возможность извлечь свою выгоду из-за нежных козней милой мужским сердцам зельеварки.
- Благодарю, прелестнейшая, - Он шаркает ногой и кланяется в благодарном жесте, когда не то магическое, не то хрен-пойми-какое беловласое существо впускает в дом. Тамар, хоть и была плодом искренней любви и заботы своих родителей, все же обладала ярко выраженными признаками нечеловеческих мотивов, а Эрни умело скрывал под сердцем тень недоверия ко всем нечеловекам; тот еще расист. Впрочем, его послужной список знакомств с подобными Тамар существами был слишком скудным, чтобы пускаться в поспешные выводы. Тем более, что химера обладала врожденной грацией и той привлекательностью, от которой клиенты папиного трактира сходили с ума. Эрни же был очень далек от этого пути, но режим идиота еще никому вреда не причинял. Быть тупым вообще в нашей жизни заметно выгодней. - Спасибо, обойдусь, - Предложение напитка вызывает такие же подозрения как и куча баночек с ярким содержимым на полках отцовской лаборатории. Эрни не понимал в этом ничего от слова совсем, а так уж вышло, что природа человека предусмотрела хороший защитный механизм на этот случай. Страх. Искренний, чистый, трепещущий. За свою жизнь Вайнхадт пекся больше всего на свете, потому что она трагически оборвется после тоника Купидона, то некому будет изобретать что-то полезное, останутся только рога да хвосты. - Я сообщу тебе, когда буду готов умереть, - Эрнест заботливо обнимает ладонями сумку с книгами и кивает куда-то в сторону. - Покажешь еще немного склянок? - Дом Альрика интересовал Эрнеста исключительно в целях получения ценных знай. Быть может, еще кое чем, но уж точно не попытками суицида посредством зелий. Эрнест нервно сглатывает тугой ком, когда встречается с Тамар прямым взглядом. - А твой хвост не мешает носить платья? - Последнее вырывается случайно, Эрни даже не успевает проконтролировать полет своих дурных мыслей, потому что редко сдерживает любопытство трехлетнего ребенка, что познает мир.
Ну.. что ж.
Отредактировано Ernest (2020-08-26 12:46:55)
so you be Thor and I'll be Odin,
you rodent, I'm omnipotent
❤
Smoke signals come with a fire
Better run, run for your life ya
Тамар – ужасная собственница, особенно когда дело касается родителей. Она, конечно, постоянно твердит о том, что устала быть розочкой из цветника Мунфростов, и что даром ей не надо лучшего пони в Эверстейте, но факт остаётся фактом – любимый ребёночек в этом доме должен быть только один. Мальчишек ей тут даром не надо, нет в них ровным счётом ничего хорошего. Был тут уже один, спасибо, Тамар хватило. Но Эрнест кажется славным. По крайней мере, когда молчит. В нём есть что-то такое сладко-конфетное – дело ли в улыбке и светлому вихру, дело ли в голубых глазах и непринуждённой манере держаться, но он казался Тамар если и врагом, то врагом располагающим. Этаким приятным иностранным агентом, которому велели втереться в доверие. Тамар не готова сдать позиции, но готова потерпеть его рядом, чтобы полюбоваться и понаблюдать.
– Зануда! Между прочим, «Лимонная бодрость» очень хороша, не понимаю, чего ты отказываешься, – Тамар беззлобно фыркнула, складывая ладони лодочкой – она очень тактильная, ей нравится, когда кончики пальцев, прижжённые химией, сходятся вместе. Наверное, ей стоило бы держаться чопорной девой, чтобы Эрнест увидел в ней такого же врага и зануду, но Тамар не очень-то и может в такое – не вышла темпераментом.
– Если бы я хотела тебя отравить, я бы намазала ядом дверные ручки. Или пропитала шторы, но это долго и опасно. Хотя мне ничего не будет, – Тамар даже задумалась – а точно не будет? Она принимает яд в малых дозах, но ежедневно. Верит, что вырабатывает иммунитет. Пьёт тоники, которые смешаны из такого, чего на рынках-то и не достать. Но вдруг что-нибудь её всё же проймёт. Вот будет забавно – дочка отравительницы и зельевара выпила что-то не то и умерла. Прелесть? Прелесть.
– А ты не боишься? Тебе придётся пойти со мной в мой подвал, – Тамар заговорщицки понижает голос, делает его наигранно-загадочным, как если бы рассказывала страшную историю ребёнку. При этом она улыбается. Лаборатория – это своеобразный предмет для гордости и одновременно очень интимное место. Сказать по правде, Тамар без стеснения впустила бы Эрни посмотреть свою спальню наверху, но вот отвести его в лабораторию… Это как-то неловко. Пусть бы лучше смотрел на плюшевых мишек, пионы в вазе и вышитые подушечки, а не на заспиртованных лягушек, растёртые в пыль маковые зёрна и создатель знает что ещё у неё там. Но, спасибо Эрни, он умеет сгладить одну неловкость другой. Спрашивает про хвост. Ах, хвост. Бесполезный, раздражающий рудимент в месте, о котором в приличном обществе не говорят. Тамар морщится и задаётся вопросом – а откуда вообще Эрнест знает, что хвост существует? Не то чтобы мисс Мунфрост рассказывает об этой пикантной детали каждому встречному-поперечному. Значит, отец заложил. Предатель великовозрастный!
– Пошли! Нет, не мешает, – Тамар поджимает губы, – хотя не очень удобно иногда. Но леди всегда неудобно, примерно это и значит – быть леди.
В подвале светло и сухо, в подвале очень тихо. И душно. А ещё – целая орда склянок, колб, пробирок и тому подобного пустого и полного стекла. Два рабочих стола, один из которых содержится в армейском порядке, а другой – как будто только что пережил грандиозный взрыв. Угадайте, какой принадлежит Тамар. На лесенке вниз леди Мунфрост чувствует, как, предаваясь размышлениям о создавшейся неловкости, пропускает ступеньку и заваливается спиной назад, судорожно схватившись за хлипкое перило. Ловите, мистер Вайнхайдт.
They say I did something bad
But why's it feel so good?
Вы здесь » Sintior: gears and wonders » Личные эпизоды » 19.03.524 | run boy run
